Возможно, еще живы те иуды, что за доносы в НКВД получали свои серебряники в виде собственности казненных. Возможно, живы и те, кто расстреливал и кого бросали жены из-за ничем несмываемого запаха крови (так мне рассказывали). 

Как-то раз я служил в храме новомученников в Бутово, видел эти извилистые рвы. Не уверен, что в России когда-нибудь произойдет декоммунизация, но раскуроченное очко Лукича у Финляндского вокзала – оптимизирующий символ. Да что говорить, лучший перформанс постсоветского времени. Осмеяние зла – вот окончательная победа над ним. Крест Христов ведь тоже осмеяние зла, чье имя – «мир сей». 

Христос подтвердил Свою победу Воскресением, Жертва посрамила палачей раз и навсегда, и все зло с тех пор – лишь жалкие предсмертные судороги смерти, у которой уже вырвано жало. 

Евхаристия – пасхальная трапеза – предвосхищение и воспроизведение этой победы, ее актуализация в каждом из ее действительных участников – сотрапезников Любви, омывающей ноги всем, даже Иуде. 

Конечно, Мережковский прав: не торопитесь кидать камнями в Иуду – слишком близко стоит он ко Христу. Эта близость и сделала его дьяволом. Близкое соседство Бога невыносимо, о чем говорит и Сам Христос в одном из апокрифов: «кто близ Меня – тот близ огня, а кто далек от Меня – далек от Царства». Как ни кинь – все клин. И кто не рискует – тот не увидит Царства. Иуда – предостережение прежде всего «религиозному человеку», каковым, разумеется, был Иуда, да и не было в то время в традиционном обществе нерелигиозных людей. Судя по всему, Иуда принял сторону первосвященников и решил выполнить свой религиозный, патриотический и гражданский долг – сдать Смутьяна органам, а органы – разберутся. Ну и поиметь с этого за труды. Удивляет, однако, что его удовлетворила такая смехотворная сумма – цена беглого раба. Мог бы запросить и триста динариев – стоимость безумно вылитого на голову Спасителя мира. Триста динариев, кстати, это годовая зарплата обычного человека, так что возмущение такой расточительностью понятно. Тем более, если ты – казначей и экономность – твое профзаболевание.

«Что делаешь – делай скорее». А что еще можно было сказать? Иуда «сделал свой выбор», обнаглел до того, что спрашивает «не я ли, Равви?», уже, видимо, зная, что предаст – поцелуем. Единственный иудей среди галилеян, белая ворона, возможно, он единственный, кто понял слова Христа о Своей смерти буквально. И сделал выводы: это – не Мессия. И если Ему все равно умирать, то почему бы не поиметь с этого? Очень практичный человек. Настоящий бизнесмен. Большевики, кстати, поставили ему в 18-м (?) году памятник в Свияжске. При открытии присутствовал датский писатель Галлинг Келлер, написавший по этому поводу: «Местный совдеп долго обсуждал, кому поставить статую. Люцифер был признан не вполне разделяющим идеи коммунизма, Каин – слишком легендарной личностью, поэтому и остановились на Иуде Искариотском как вполне исторической личности, представив его во весь рост с поднятым кулаком к небу».

Гефсимания, арест, суд, пощечины, подзатыльники, плевки и хохот. Не знаю, как на вас, а на меня в свое время произвел впечатление фильм Гибсона, хотя я и совершенно согласен с женой, что снят он в эстетике Али-Бабы и сорока разбойников и с теми критиками, что называли его садистским. И тем не менее… В свое время я написал по этому поводу один текст, который, мне кажется, есть смысл вывесить здесь. Вот он:  

o-k-kravtsov.livejournal.com