Мы только что внесли в Алтарь плащаницу с изображением Тела Христова, символически повторив погребение Христа, совершённое Иосифом и Никодимом. Как они положили снятое с креста Тело в каменной пещере и завалили огромным камнем вход, так и мы затворили царские врата. Сегодня эти врата служат образом надгробного камня. Этот камень лежал препятствием на пути мироносиц и они тревожились: «кто отвалит нам камень от дверей гроба?»

Подобно мироносицам, мы пришли ко гробу Христа. Мироносицы искали мёртвое Тело. Ангелы упрекнули их: «Что ищете Живого среди мёртвых? Он воскрес. Возвестите апостолам». Мы собрались у гроба, откликнувшись на весть о воскресении из мёртвых. Каждый по-разному услышал эту весть. Одни через свидетельство Церкви: богослужение, проповедь, колокольный звон. Другие через Евангелие, третьи услышали случайно, стороной. Одни имеют ясное понятие о содержании этой вести, другие смутное, третьи восприняли её, как волшебную сказку.

Как бы мы ни восприняли весть о воскресении из мёртвых, она заслуживает серьёзного размышления. Она отвечает на вопрос о смысле жизни и смерти. Жизнь и смерть для человека не только очевидные факты. Эти факты несут в себе смысл, определяющий человеческое сознание по отношению к собственному бытию. Мы свидетельствуем: «Смертью смерть поправ», а смерть остаётся очевидной достоверностью нашего опыта: откройте двери храма, и увидите множество могил древних и свежих. Между смертью и воскресением нет противоречия. Камень, который лежит на пути ко гробу Христа – наше понимание смерти. Христианское понимание смерти ведёт к воскресению из мёртвых. Обезбоженное понимание смерти не допускает воскресения, потому что не ищет смысла. Оно парализовано фактом. Безбожное понимание лишает смысла жизнь и смерть. Там, где нет смысла, не может быть жизни и воскресения, ибо некому воскреснуть. Христос умер и воскрес. Это не гипотеза. Это факт нашей веры и встречи с Воскресшим. Эта встреча происходит в молитве и Таинствах.

На Западе распространено замечательное искусство витража. Изображение создаётся при помощи цветного стекла. В дождливую и хмурую погоду витраж смотрится как тусклое стекло. В солнечный день он загорается богатством красок. Когда открывается нам подлинная суть витража? В хмурый день или в солнечный?

Бывает, много дней проводишь рядом с человеком на работе и кажется, что привык к нему и хорошо его знаешь. Но вот, однажды встречаешься с ним в необычной обстановке, и вдруг открывается перед тобой совершенно другой человек, о котором не подозревал. На следующий день встречаешь его на работе и с недоумением думаешь: когда открылось тебе его подлинное лицо? В повседневном общении или тогда, в минуту откровенности? Вот так же по-разному может восприниматься смысл жизни и смерти.

Можно осознать смерть, как отрицание бытия, абсолютное уничтожение и небытие, в которое уходит человек весь и навсегда. Христиане переживают смерть, как разделение человеческой цельности на два состава: душу и тело. Такое разделение не входило в творческий замысел Бога. Оно стало следствием грехопадения человека, утратившего Источник бытия. Воскресение Христа восстановило замысел Бога о творении.

Христос воскрес и стал начатком общего воскресения. Воскресение исполнено торжеством смысла и разума: «умрём, но не будем, как вода пролитая на землю, которую нельзя собрать». Воскресение приобретает смысл там, где смерть понимается, как не должное, как болезнь и ржавчина бытия.

Я чувствую разумность бытия,
я ощущаю, знаю, понимаю
всей трепетною плотью вопия
против ничто - его не принимаю.
Весь организм, как будто бы орган,
звучит во славу жизни.
Разве может меня не быть?
Мне век безмерный дан.
Ничто меня уже не уничтожит.
Готов стоять насмерть за эту весть,
всей кровью слышу, верю без предела.
А если так, то так оно и есть.
Не может быть иначе. Верит тело.

По всей земле собираются сегодня христиане в храмы Божии встретить и пережить радость воскресения. Событие воскресения не видел никто. Остался пустой гроб и пелены, в которые было завёрнуто тело. Эти пелены спустя две тысячи лет оказались свидетелями воскресения. В конце 19 века, когда была изобретена фотография, пелены сфотографировали, и они оказались негативом Тела Христова. Они донесли до нас Его подлинное изображение. Подлинность подтверждается негативом. До изобретения фотографии понятия негатива не было. Учёные делали предположения: как могло запечатлеться фотографическое изображение на пеленах? Пелены были пропитаны ароматическими веществами, а тело не было омыто. Обильный пот умершего в страданиях, смешался со смирной и алое, превратившись в реактив. Но для фотографии необходим свет мгновенный и яркий. Вспышкой послужил свет воскресения. Тело Христово, как молния, прошло через пелены, оставив на них неизгладимый след. Воскресшее тело приобретает новые свойства. Воскресший являлся ученикам, проходя сквозь закрытые двери. Его тело прошло сквозь пелены, как проходит свет. Славянское слово «воскресение» обогатило событие новым смыслом. В других языках оно звучит как восстание, пробуждение, подъём. Славянский язык дополнил его образом светоносности. «Воскресение» от слова «кресать», высекать огонь. Тот же корень имеет «крещение». Английский язык подчёркивает в крещении «погружение» в воду. Слова Иоанна Крестителя вносят в это событие светоносность: «Я крещу вас водой. Он будет крестить вас Духом Святым и огнём» (Лк.3,16).

Из способа высекания огня возникло и славянское слово «крест». Страдание понимается как подвиг для нравственного преображения. В книге Иова есть слова «Человек рождается на страдания, чтобы как искры, лететь к небу». Образ светоносности стал универсальным выражением христианской идеи.

Мы пришли ко гробу Христову с надеждой, что жизнь, имеет вечный смысл. Она дарована нам Богом, чтобы мы созрели для вечности. Наша надежда имеет основание, ибо «Христос воскрес из мертвых, Начаток умершим бысть».