[09.11.2020] | [Благо блогосферы] |
История историка (0) |
[08.09.2020] | [Благо блогосферы] |
6 сентября - день памяти преподобномученика Серафима, архимандрита Жировичского (0) |
[23.04.2020] | [Литературное чтение] |
Смеющимся ныне — Наталья Шевченко (0) |
[07.04.2020] | [Литературное чтение] |
В день Святого Благовещения (0) |
[02.04.2020] | [Благо блогосферы] |
Болезни — это самая тяжкая скорбь человечества (0) |
[19.03.2020] | [Благо блогосферы] |
Сценарий "Святые равноапостольные Кирилл и Мефодий, учителя словенские" (0) |
[14.03.2020] | [Благо блогосферы] |
Каждый будет судить себя сам. Рассказ человека, пережившего клиническую смерть (0) |
[16.12.2019] | [Благо блогосферы] |
Подвиг белорусских новомучеников (0) |
[12.03.2019] | [Литературное чтение] |
А.С. Пушкин. Молитва (0) |
[14.02.2019] | [Литературное чтение] |
Поэма «Святой мученик Трифон» (часть 3) (0) |
10:14 Наталья Гончарова-Кантор (живопись) |
Кукол, которые мне дарили, родители выбрасывали в окно на радость соседским детям. Так они хотели воспитать во мне творческую личность. Вместо кукол мне предлагались альбомы раннего кватроченто – так закладывалось моё первое представление о прекрасном. В доме напротив к советским праздникам вывешивали портреты членов политбюро – это сформировало моё первое представление о безобразном. Всё это привело к тому, что занятия искусством я предпочла реальной жизни, и делаю это до сих пор. В детстве времени на это было больше, чем сейчас, поэтому я быстро преуспевала, и к 4-м годам у меня уже появились первые публикации. Затем, как из рога изобилия, посыпались призы на конкурсах детского рисунка. На этом поток признания иссяк и сменился гонениями. В училище меня причислили к разряду «неблагонадёжных», живописный диплом запретили, поскольку я не вписывалась в необходимый тогда канон соц. реализма. Но мне удалось улизнуть от «ссылки» на отработку в советской школе. На этом моё академическое образование завершилось, и, чудом получив статус вольноотпущенного, я уехала в Одессу. Как выяснилось, очень вовремя, потому что началась перестройка, искусство нон-конформистов вышло из мастерских, там мы с ним и повстречались – на первой из разрешённых андеграундных выставок, в которой я немедленно приняла участие. Одесса конца 80-х – совершенно незабываемое явление. Это мощный взрыв творческой пассионарности – волна, которая подхватила и подняла на гребень как новое поколение, так и мэтров, прошедших через КГБ. Одесса всегда была очень самобытна, там была традиция, которая не прерывалась, жизнь мастерских художников андеграунда, которая не зависела от внешнего признания и не знала другого диктата, кроме диктата творческого импульса. Но родителям требовалось подтверждение мэтра. Они были настроены очень серьёзно и решили показать мои работы профессору Злочевскому, который считался тогда крупной академической фигурой. От него я получила одну из самых важных рекомендаций в своей жизни: Не делай, деточка, под французов, сказал профессор, – а делай, деточка, под себя! Я рада, что застала профессора при жизни, и нам удалось так плодотворно пообщаться. С тех пор я твёрдо придерживаюсь этого ценнейшего совета. Кредо Искусство – это тайна исчезать, И. Бокштейн. Мой поиск образа – возможный синтез того, что могло бы быть узнано и понято как реалии предметного мира, и в тоже время обобщено до уровня символа. Когда визуальный знак наполняется плотью, реальность, становясь до предела простой и ёмкой, включается сама в контекст вневременных обобщений. Образ абсолютного Города – пространства, пронизанного светом, где хотелось бы быть всегда, – возник давно, ещё в Одессе. Проходящий Так появилась серия графики «Я видел город». Я узнала его, когда увидела реальный Иерусалим- многомерный, сложный, напряжённый, и всё же – с тем самым светом, из того же странного сна… Меня волновали нюансы взаимодействия структуры света и камня – как взаимодействие духа и плоти. Цвет при этом стал почти монохромным; свет оживил камень, выявил его природу; камень дал проявиться свету. Мне было интересно работать с фактурой, выразительностью рельефа. Здесь речь о природе самой земли, о конфликте первичных стихий, пронизанных духом. В формах, усиленных многократностью повторений, проступали архетипы образов: тела земли, кости камня, вздыбленного пространства холмов… В резком климате этой земли цвет интересовал меня как выявление первоосновы, требуя более радикального подхода. Живопись для меня не бывает сугубо умственным процессом и зависит от внутреннего импульса, состояния. Формы, образы, цвет возникают изнутри, а затем взаимодействуют с реальностью, как бы заполняя внутреннюю нишу и провоцируя некую трансформацию. Свобода может выступать в аспекте как оживляющем (т.е. снимающем искусственные, личинные штампы), так и разрушающем, агрессивном. Искусство не свободно от качества духовного заряда и, стало быть, является мощным катализатором; художник не только видит, он трансформирует реальность, /как бы резвяся и играя/ сплетая ее из взаимодействия мифа и обыденности, прошлого и настоящего. Собственно, само занятие искусством и есть мой способ взаимодействия с реальностью, попытка соучастия в настоящем, рефлексия, игра, медитация. Творчество непредсказуемо, как поиск чёрной кошки в тёмной комнате. Однако в этой комнате всегда, как минимум, несколько «кошек». Поэтому художнику всегда дана уникальная возможность выбирать. С.Круглов ЭТЮД С ВИДОМ ЦФАТА Художникам Святой Земли На улочках города, написанных в основном «Каменнозолотой медовой» так, что Дома выглядят вырезанными из полутвердого сыра Священными буквами алефбета, согласными С этим небом, прописанным глубокосиним, На высоте девятисот жизней над уровнем моря, Вежливо и напряженно беседуют Заезжий турист, православный священник, и хасид из местных. Батюшка написан двумя ударами кисти, Снежно-бел, держится скромно и уверенно, Как утвердительный знак. Хасид – глубокочерен, Вековечно углублен, изогнут, Как мудрая запятая виноградной бархатной сажи. Эти двое Изображены друг от друга на почтительном расстояньи, Благо места им хватает. Художник, помедлив, Рисует между ними невидимой краской Третьего. Его нельзя видеть, Но можно понять, что Он здесь – Так звенит : «Цимцум!» Серебряный треугольничек (двое, Прислушиваясь, на минуту смолкли, Оглянулись, поискали глазами источник звука, Увидели: это просто Три клезмера, навеселе в этакую-то жару, Колесят по улочке вниз, наяривают «Мехутоним-танц», Вниз, в глубокое место, к могиле Йонатана бен Узиэля, искать невесту: «Эй, вот Я иду! Где ты, Возлюбленная моя!»). 19.11.2009 Еле-живой уголок |
|
Всего комментариев: 0 | |